Павел Гречухин: “Я не царедворец”. Часть 1

Павел Гречухин: “Я не царедворец”. Часть 1

27.12.2020 16:31 3 Автор admin

В начале этой недели наши коллеги “Балаковский репортер” выпустили программу с Павлом Гречухиным. Интервью с бывшим заместителем главы Балаковского района, полковником запаса ФСБ России состоялось сразу для трех СМИ. Журналистов интересовала работа экс-чиновника в администрации, увольнение, работа в юридической академии, и очередное увольнение. Как купить Jaguar, и, конечно же, чем дальше собирается заниматься Павел Гречухин. Участие ProBalakovo (Инна Чумичкина) было заочным, самоизоляция. Потому к уже прозвучавшим вопросам от Александра Урманбаева  “Балаковский репортер”, мы дополнительно записывали еще около 30 минут интервью с Павлом Борисовичем. В нашем материале есть вопросы и ответы, не прозвучавшие ранее.

Увольнение Павла Гречухина из администрации стало неожиданностью для многих. Был ли сам Павел Борисович человеком  главы Балаковского района Александра Соловьева? Как пришел работать в администрацию, почему ушел? И почему до сих пор пустует кабинет “первого заместителя”? К слову, это здание Павлу Борисовичу знакомо еще с советских времен, когда оно называлось горисполкомом, он был в комсомоле. Тогда он работал в кабинете на первом этаже, а не на четвертом.

Организации, инстанции и лица

– Что произошло в ночь с 1 на 2 июля в здании Администрации Балаковского района, когда шел подсчет голосования за поправки в Конституцию? Почему после этой ночи вы ушли в отпуск на полтора месяца и затем уволились? Вы исчезли для большинства людей, не отвечали на звонки. После долгого молчания вам есть, что сказать?

– В ночь с 1 на 2 июля в администрации происходило подведение итогов голосования в соответствии с имеющимися процедурами. Если вы как-то связываете прямую трансляцию, которая велась из здания администрации, с моим увольнением, то я этой связи не вижу. Да, действительно съемка велась. Ее прекратили, запись удалили. Действительно там не соблюдались в полной мере санитарно-эпидемиологические требования, но у меня, честно говоря, не поднялась рука настоять на их соблюдении, потому что это существенно удлинило бы процедуру подведения итогов голосования, а люди, которые в этом участвовали, и так очень устали в ходе семидневного марафона.

– Вы понимаете, что вопрос не о тех событиях, и не про ту удаленную трансляцию “Сути”. Об этом была отдельная публикация “Эхо голосования по Конституции в Балаково. Отпуск “с последующим”, секрет Полишинеля о сдаче бюллетеней в здании администрации и ресторанные блюда для членов УИК”. В ней и запись удаленной трансляции есть. В ту ночь в администрации ведь произошло еще кое-что, в присутствии депутата ГД?

– Я заявляю, ночной подсчет результатов голосования с моим последующим увольнением никак не связан. Что касается того, что я замолчал, и в информационном пространстве не появлялся. Я бы и дальше в нем не появлялся, если бы в балаковских средствах массовой информации не начали распространять про меня какую-то чушь. Раньше я на это не реагировал, потому что лучшим критерием истины была практика, и мои действия как раз опровергали все появлявшиеся сообщения. А поскольку сейчас никакой практики нет, я соответственно просто высказал свою позицию. Я не собираюсь никого переубеждать, кому-то что-то доказывать.

– В бытность еще, когда вы заведовали экономической безопасностью и всем прочим. Были замечены Алексей Матюшкин и Эмиль Мамедов, кушали шашлычок с подрядчиком, ремонтировавшим дороги, все им не забывают эту историю. Вы как к ней относитесь? Был ли у вас с ним разговор?

–У Эмиля достаточно много достоинств, редких, кстати, для сегодняшнего дня у многих руководителей. Но он, как и все, человек не без недостатков. Один из его недостатков, что гладко и ровно говорить, и пояснять он еще до конца не научился. Что и продемонстрировало особенно интервью, которое появилось на сайте «Сути». Хотя я бы не назвал это интервью, когда три уважаемых мной корреспондента «Сути» между собой беседовали, и периодически в эту беседу 2-3 слова пытался вставить Эмиль. Но он внятно тоже не смог, конечно, донести через этот частокол свою мысль. Ситуация с посиделками в кафе, реакция на нее чисто психологически понятна. Да, сидят подрядчик и заказчик,  под шашлык что-то обсуждают, и у людей сразу возникает стандартное: вот, они сговариваются о чем-то «интересном». Но дело в том, что все дорожные работы, которые были после этого произведены, подверглись строгому контролю различных правоохранительных органов.

– Не с вашей стороны?

– Нет, не с моей стороны. А у нас возможности для этого контроля достаточно ограничены. И это не наша функция. Но все организации, которые потом проверяли вот эту совместную работу, никаких оснований не то, что там для уголовных дел, даже для привлечения к административной ответственности не нашли. О чем это говорит? О том, что люди действительно просто общались, причем делали это открыто. И последующие результаты их работы показали, что они в этот момент ни о чем предосудительном не договаривались. Не знаю, Эмиль захочет подтверждать вам потом или нет, но до этого представители других структур, как раз и пытались с ним договориться о том, в чем его потом обвинили. То есть, на него выходили другие люди, в других кабинетах, в других заведениях, и предлагали “дружить”, а он отказался. Я не исключаю, что как раз вот именно эту фотографию и сделали те люди, которым он в этой «дружбе» отказал.

–Так все-таки вы человек Соловьева?

– Ну, давайте я расскажу, а вы сами сделаете выводы. Когда Александр Александрович пришел руководить районом, я, конечно, определенное время смотрел, как все происходит. И, оценивая обстановку, понял, что он пришел фактически один. И вот, он один в окружении, скажем так, недружелюбном к нему. Потому что, все-таки до него выстраивалась команда, которая действовала в одном строгом направлении, указанном предыдущим главой. А он пришел и начал проводить новую политику, совершенно другую, но один. И, понимая, что без помощников ему не обойтись, зная свои качества и свои возможности, я их ему предложил.

– Вы знали друг друга до этого?

– Мы знали, кто есть кто. Несколько раз пересекались незначительно. Итак, мы с ним встретились, он изложил мне свою позицию, свое видение развития района, я изложил свое мнение, и мы как-то сразу поняли, что мы единомышленники. И он практически сразу сказал: «Я хочу, чтобы вы работали. Давайте работать вместе». Но мы сразу с ним оговорили основные моменты. Первый момент, который я обозначил  – это, что у меня есть свои принципы, что я человек самодостаточный. И мне по большому счету ничего не нужно. Но через свои принципы я никогда не переступлю. И также мы с ним договорились о том, что наша работа будет продолжаться либо до того момента, когда мне придется выбирать: принципы или дальнейшая работа. Или до того момента, когда он скажет: «Спасибо, до свидания!».

– Так что было итогом? Принципы, или «Спасибо, до свидания!»?

– Оно как-то совпало. После этого у меня был длинный отпуск. Я знаю, что многие считали, что я судорожно пытаюсь, делаю какие-то усилия для того, чтобы удержаться на этом месте. Но я думаю, это полагали люди, которые на моем месте делали бы именно так. Но ни в начале работы, ни в ее завершении, меня в этом здании ничего не держало. Я, как и мой друг Алексей Матюшкин, к этому возрасту, к 50 годам, люди уже состоявшиеся, и себе все доказавшие, и окружающим. И мы пошли, что называется, попытаться реализоваться в сфере муниципального управления. И, соответственно, быть помощниками Александру Александровичу в его работе. Я мог бы так, чисто технически, подключить свои контакты в разных руководящих сферах области, или там в Москве, но нельзя работать, если прозвучали такие слова. Меня попросили написать заявление по собственному желанию. Я написал.

(И в этом моменте стоит напомнить, что сам Александр Соловьев, комментируя увольнение Павла Гречухина заявил, что он ушел по собственному желанию. Если в заявлении и была такая формулировка, то теперь не тайна – заявление написать попросили)

– Получается, что ваши принципы, они честнее, чем у Александра Александровича?

– Нет, нельзя так говорить. Ведь сфера, в которой мы работали, в которой он продолжает работать, она очень непростая, она очень многоплановая. И, в принципе, из всех руководящих работ – самая сложная. Потому что – это, как между молотом и наковальней. Это – непосредственное соприкосновение с людьми, непосредственней просто некуда. Вот граждане – вот власть. И, соответственно, задачи, которые ставят все следующие уровни власти. Чуть оторвался от муниципалитета, перешел куда-то повыше, там свои заморочки, свои жесткие условия, требования, но в этом отношении легче. А тут очень много всяких вопросов и нюансов. Вот так вопрос, как вы поставили, его нельзя ставить.

У Александра Александровича есть масса достоинств, выгодно отличающих его от других руководителей муниципалитетов Саратовской области, от предыдущего руководства нашего муниципалитета. Он очень открыт, в общении очень прост, доступен людям. У него очень хорошие знания в области экономики, особенно экономики предприятий, производства, сельского хозяйства. У него потрясающие контакты различного уровня, наработанные им на предыдущих должностях, которые позволяют решать вопросы не со «стрелочниками», а с теми, кто реально уполномочен принимать решения. У нас в районе ведь разные структуры есть (федеральные, областные), он знает практически всех, и может выйти на человека, с которым можно этот вопрос решить. Это глубокая вера в то, что если он что- то сказал, подумал и придумал, то это будет реализовано. У него потрясающая работоспособность. Но, соответственно, как и у любого человека есть у него и недостатки. Один из них, наверное, тоже связан с тем, что он работал в сферах, где нужно быть очень аккуратным. Там очень сложно, наверху все взаимоотношения межличностные, межклановые и прочее, прочее. Он очень быстро верит негативу. Причем негативу в виде сплетни, слуха. Я, например, привык, что любой негатив нужно проверять, чтобы слух превратился в информацию. То есть, мы должны знать – это произошло такого-то числа, в таком-то месте, с участием таких-то людей. И желательно под это какие-то объективные подкрепления. А ему оказалось достаточно слуха, навета.

А люди, опытные в таких делах, которые вот этот недостаток прочувствовали, и, я думаю, в этом направлении, что называется, поработали. В результате, наверное, у него сложилось такое негативное мнение, что я пытаюсь составить какой-то свой центр силы в городе, в районе. И наращивать там какие-то свои усилия. Что, естественно, действительности не соответствует. Например, что касается кадровой работы, то я ему сразу сказал: «Мое мнение может с вашим не совпасть, и я обязательно скажу, что я не согласен с таким-то назначением. Но если вы все равно скажете, что этот человек будет работать, я буду работать с этим человеком и поддерживать его так, как будто это я сам его предложил и, что называется, за него поручился».

– Разочарованы ли вы в главе района? Обижены ли вы на него?

– Нет, в любом случае, обиды никакой нет. Потому что подобный исход, он прогнозировался. Все равно, так уж прямо говоря, я не чиновник. Мне работа нравилась, нравились люди. Там основная масса людей – это профессионалы. То есть, каждый свое дело знает достаточно хорошо. Там были сложные задачи, которые нужно было решать. Работа была интересная. Но я не чиновник. Там есть свои законы, есть свои специфики. Может быть нужно было попытаться как-то мимикрировать под них. Но я этого не сделал, хотя прекрасно понимал, что я для многих внутри администрации был достаточно неудобен, потому что вторгся в мир, в котором они жили по давно установленным правилам, всем понятным, всеми принимаемым, – сказал Павел Борисович.

– Вы жалеете, что ушли из администрации?

– Жалости о том, что я потерял это кресло у меня нет, потому что я к нему сильно не стремился и за него не держался. Я не царедворец. Жалко только то, что не удалось до конца реализовать некоторые идеи и сделать некоторые изменения необратимыми, которые мы совместно пытались осуществлять в работе. Речь шла о том, что можно ввести в работу некие тенденции, которые будут работать уже в отсутствии человека, который их ввел.

Лучше всего властью распоряжаются те, кто ей тяготится

– Должность заместителя главы – руководителя аппарата в администрации Балаковского района после вас так и не занята, есть только исполняющая обязанности Елена Матазова. Как вы думаете, почему до сих пор не состоялся конкурс на должность? Кто, по-вашему, мог бы стать новым “первым замом”?

– То, что человека сейчас не нашли, это очевидно. Кто будет нужен Александру Александровичу в данных условиях в качестве первого помощника – сложно сказать. Этот вопрос он вообще не по адресу. Что там происходит после меня, мне сложно судить, я уже к этому не имею никакого отношения. Но кадровый дефицит есть, это очевидно.

– Можете ли вы назвать себя мстительным человеком? После вашего ухода из администрации были предположения, что вы только выжидаете, а потом отомстите бывшему начальству.

– Не знаю, кто высказывал такие предположения. Все люди, которые хорошо меня знают, в том числе, и те, с кем приходилось бороться, по кому приходилось работать, все прекрасно знают, что я человек не мстительный. Даже тогда, когда для этого есть какие-то основания. А в данном случае и оснований никаких нет. Если бы я и был мстительным человеком, в данной ситуации мстить мне некому и не за что.

– Но вам ведь делали откровенные пакости? Были анонимки в телеграм-каналах, в соцсетях, “подарок на День рождения”?

– Напрямую меня это никак не коснулось, потому что мне в лицо никто гадости не говорил, не оскорблял. Что касается анонимок, то их всегда пишут трусы и подлецы. А как пел незабвенный Владимир Семенович Высоцкий: «И вовеки веков, и во все времена трус, предатель всегда презираем».

– Вы сейчас общаетесь с главой района Александром Соловьевым?

– Мы сейчас с ним не общаемся, но я думаю, что, если у кого-то из нас возникнет потребность в общении, второй в этом, безусловно, не откажет.

– Сложно не сравнивать вас с вашим предшественником Дмитрием Поперечневым, который также был заместителем главы Балаковского района. Вы оба историки, Скорпионы по гороскопу, после увольнения из администрации также работали в образовательных учреждениях, но недолго. Дмитрий Николаевич за 3 года так и не вернулся в политику, а вы собираетесь вернуться?

– Сравнивать нас, я думаю, нет никакого смысла. В гороскопы я не верю. И лишним доказательством тому будет, что по знаку гороскопа мы одинаковы, а по всему остальному – абсолютно разные люди: и по отношению к окружающим, и по стилю руководства. Если не верите – можете навести справочки в самой администрации. И ни на какие работы после администрации я не просился. Что же касается будущего, то, как говорится, лучше всего властью распоряжаются те, кто ею тяготится. Я как раз из этого разряда. Но пусть те, кто видит во мне потенциального противника на какое-нибудь кресло, расслабятся, сейчас я никуда не собираюсь. Если мне поступят какие-то предложения, я их, конечно, буду рассматривать, но совершенно не факт, что соглашусь…

Конец первой части. Продолжение по ссылке